Как-то я познакомился с одним парнем лет тридцати, и по ходу разговора выяснилось, что у нас дачи в одном дачном кооперативе. Парень долго ходил вокруг да около, а потом все-таки спросил меня, не замечал ли я в окрестностях что-нибудь странное. Когда я ответил отрицательно, он замолчал и попытался перевести разговор на другую тему, но я уже был заинтригован и сумел вытащить из него умопомрачительную историю, после которой мне полностью расхотелось ехать на те дачи, да и вообще ночевать за городом.

Далее рассказ буду вести от лица того парня.

* * *

Мои родители купили эту дачу за довольно приличную сумму. Отжили в ней два сезона, благоустроили по мере возможностей, разбили садик и даже выкопали небольшой бассейн под яблонями. Но потом мать умерла, и дача была заброшена не пару лет. Со временем отец оправился и снова вернулся на дачу. Однако через четыре года умер и он. Нашли его в дачном домике с остановившимся сердцем. Сердечный приступ — так сказали медики.

Я особо не интересовался дачей, но иногда наезжал туда, по мере возможности не давая ей приходить в запустение, и несколько раз проводил там ночь либо один, либо с друзьями. Ничего такого я за этой дачей и окрестностями не замечал.

Однажды после тяжелой рабочей недели я решил провести выходные на природе и уехал на дачу. Субботу я провел, валяясь на траве под яблонями и читая книги, а вечером устроил себе скромный ужин и просмотр трех с половиной каналов старенького телевизора. К моменту начала описываемого ниже кошмара стояла безветренная, но уже прохладная августовская ночь. Я выключил телевизор и раздумывал, лечь ли спать или еще немного почитать.

И вот тут посреди вселенской тишины, которую никогда не услышишь в городе, в дверь моего домика кто-то постучал. Вам станет понятен мой ужас, который скрутил мне живот и заставил похолодеть так, как никогда в жизни, когда я поясню следующее: дверь домика выходила не в переулок, а в сад. Чтобы добраться до крылечка, нужно было войти на участок через калитку, проследовать по тропинке, окруженной сливовыми деревьями и шиповником, и при этом обойти дом почти по всему периметру. Иного способа попасть к двери не имелось. Участок был окружен высокой сеткой, которую перелезть было невозможно, разве что перелететь.

Я бы мог предположить, что стучатся соседи. Но вряд ли это были они, так как, во-первых, ближайшие соседи ночевали через два дома от меня, во-вторых, нормальные соседи все-таки постучат в освещенное окошко, выходящее в переулок, или покричат с улицы, а в-третьих, калитку я собственноручно закрывал на ночь на внушительный висячий замок с внутренней стороны.

Так что, услышав стук в дверь, я испытал невыразимые ощущения и, наверное, чуть не потерял сознание от нахлынувшего страха. Пока я обо всем этом размышлял, стук настойчиво повторился. Я пересек комнату, где смотрел телевизор, зашел в комнатку, служившую прихожей, и замер у двери. На крылечке молчали — ни слова, ни шороха.

Я собрал всю силу воли и дрожащим голосом спросил: «Кто там?».

В ответ я услышал слабое неразборчивое бормотание и какое-то хихиканье. Было невыносимо страшно. Я подумал, что сплю и мне снится кошмар, в голове от страха все помутилось, в глазах стоял туман, а в ушах звенело. Через десять секунд бормотание прекратилось, и я услышал чмоканье — такой звук обычно производят при озвучке поцелуев в мультфильмах или в карикатурном кино.

Я понял, что дело нечисто, и надо как-то обороняться. Не знаю, какими доселе незамеченными у себя силами я оттащил от стены тумбочку и приставил ее к двери. На крыльце закопошились и стали непрерывно стучать в дверь вперемешку с более громким бормотанием и чмоканьем.

Я выскочил из комнатки и понял, что, в общем-то, влезть в дом через два широких окна невероятно просто — достаточно только разбить стекло. Единственным решением для меня оказалось забраться на чердак и втащить за собой лестницу, которая тоже была не легкой, и которую я тоже неожиданно для себя поднял наверх за пару мгновений. Люк на второй этаж я прикрыл и ловко придавил лестницей и какими-то мешками с хламом.

Оказавшись на чердаке и переведя дух, я осмотрелся, отчаянно думая, что делать дальше. Стук в дверь не прекращался. Остальные звуки также были прекрасно слышны — летний домик строился из легких материалов с целью проведения досуга, но не обороны.

В чердачном окошке, выходящем в сад, я увидел бледный свет и понял, что на крыльце у меня все еще включено освещение. Искушение было невыносимым. Я подпрыгнул к этому окошку, прислонился лицом к пыльному стеклу и попытался разглядеть, что происходит у порога.

Саму дверь я не видел, но того, что я разглядел, мне хватило на всю жизнь. Я стоял на коленях, но мои ноги подкосились так, что я упал на пол и заплакал. На той части крыльца, что мне удалось рассмотреть, я увидел бесформенную темную массу, отливающую черной синевой в свете фонаря. Она словно клубилась и пузырилась, из нее постоянно тянулись какие-то отростки и снова исчезали внутри. Она пульсировала и волновалась, причем казалось, что эти волны не заканчиваются на объеме, а идут дальше по воздуху, отравляя ужасом все вокруг.

Но это еще не все. Рядом с крыльцом в тени я увидел две замершие фигуры. Нечеловеческие фигуры. Длинные, тонкие, без рук, похожие на гигантские спички, они слегка качались, как будто на ветру. Я не видел их глаз, но знал, что они смотрят на меня.

Я отскочил от окна, упал на доски и заплакал. Я слышал, как стук прекратился, а дверь отчаянно заскрипела. Слышал, как что-то треснуло — видимо, сломался дверной замок — и как тумбочка загремела по полу, когда ее двигали. Бормотание раздалось прямо подо мной. Через щели в неплотно пригнанных досках пола я увидел, что в домике погас свет. Деваться было некуда.

И тут во мне появилась обреченная решимость. В два прыжка я достиг окошка напротив, которое выходило в переулок. К счастью, оно открывалось. Я плохо помню, как вылез из него, спрыгнув на землю в кусты жасмина и, вероятно, сильно поцарапался. Плохо помню, как перелез через калитку — скорее всего, перепрыгнул. Помню, что я бежал по переулку к дому соседей, в котором горел свет, и чего-то орал, ломился в калитку и боялся обернуться.

На мои вопли вышел сосед, молча, без слов, втащил меня за забор, а потом в моей памяти случился провал. По-видимому, я впал в шоковое состояние, и обрывки воспоминаний довольно трудно уложить в нормальное повествование. Проснулся, вернее сказать, очнулся я у соседа на веранде. Сосед стоял и внимательно рассматривал меня. Я вспомнил весь кошмар, и меня начало подтряхивать.

Сосед приказал мне встать и идти с ним. Вместе мы отправились к моей даче. Калитка была распахнута настежь, дверь в дом выломана, распотрошенная тумбочка плавала в бассейне в саду. В комнатах были разбиты все лампочки и электрические устройства. Люк на чердак был закрыт, но заляпан чем-то вроде высохшей слизи.

Сосед опять ничего не сказал, а достал моток медной проволоки. Эту проволоку мы стали натягивать на уровне трех сантиметров над землей по периметру участка вдоль забора. Под калиткой сосед приказал мне вырыть яму глубиной около полутора метров. Он сходил к себе домой и принес что-то в мешке. Содержимое мешка он закопал под калиткой; что именно — я так и не смог разглядеть. Я потихоньку приходил в себя и попытался получить от соседа объяснения. Тот меня оборвал:

— Лучше тебе не знать. Больше такого не случится.

Но всё же он попросил меня не выходить в полнолуние за пределы участка. Можно подумать, что у меня вообще возникло бы желание провести здесь не то что ночь, а даже день.

Кстати, проходя позже мимо дачи соседа, я разглядел потускневшую проволоку, бегущую вдоль его забора. Под воротами ничего необычного я не заметил.

С тех пор я не ночую на той даче и безуспешно пытаюсь ее продать. Несколько раз из другого города приезжал мой двоюродный брат и с моего неохотного разрешения ночевал на даче со своими друзьями. Над предупреждениями о чертовщине он только посмеялся и сказал, что я переутомился на работе. Ни о чем странном во время этих кутежей брат не упоминал. А я начинаю думать, что инфаркт отца произошел отнюдь не по естественным причинам.

Кто были эти существа, чего они хотели — чем больше я думаю об этом, тем хуже сплю по ночам.

Впрочем, по прошествии трех лет я уже начинаю сомневаться в том, что это произошло со мной. Мне кажется, что я все это выдумал — таким образом мой разум пытается защититься от шокирующих воспоминаний. Проволока в заборе в нескольких местах порвалась, и надо бы ее заменить. Только мне это кажется какой-то нелепой шуткой, и я оставляю все как есть. Мне очень хочется поверить, что ничего этого не было…

Почитал я, что люди пишут, и решил поделиться своей историей. Не скажу, что я скептик, так как за свою жизнь слышал немало странных историй, но до этого самому сталкиваться не приходилось. Поэтому верить — верил, но до конца не осознавал.

Так вот, случилось это месяца полтора назад. Был вечер пятницы (наверное, самый лучший в мире день), я вернулся домой после работы около семи вечера. Мы живем вдвоем с женой, но за пару дней до описываемых событий мы немного повздорили и она уехала к родителям. Отдохнуть от семейного быта, так сказать. Ну и я особо по этому поводу не расстраивался, по дороге взял пива, всяких грызо-жевательных штук к пиву, у друга днем попросил консольку с парой игрушек — в общем, упаковался и приготовился расслабляться.

Хочу заметить, что почти сразу, как я оказался дома, я почувствовал какое-то беспокойство. Не знаю, что могло послужить объективной для этого причиной, все вроде было нормально; может, предчувствие, а может, матушка Природа давлением баловалась — не знаю. Ну да и речь не об этом. Тем более, что апатия продлилась недолго. Повисев некоторое время на юмористических сайтах и немного заправившись прихваченным алкоголем, я снова был в форме. На часах к этому времени было уже за 10 часов вечера.

Я включил приставку, вставил первый попавшийся диск с игрой, оказавшийся какими-то бешеными гонками, и впал в детство. Не знаю, сколько точно прошло времени, но меня отвлек звук из соседней комнаты. Было похоже на средней громкости хлопок. У нас живут кот и кошка, поэтому я решил, что они что-то свалили. Я пошел проверить, а заодно и шикнуть на них, чтоб не буянили. Но в комнате я не обнаружил ни упавшего предмета, ни, собственно, животных. Как оказалось, кот дрых на кухне на холодильнике, как он это всегда делал, а кошка вообще дремала на спинке кресла, где я минуту назад сидел.

Поняв, что живность к шуму непричастна, я снова стал обследовать комнату: проверил розетки с выключателями на наличие замыкания — все в норме, затем окно — закрыто, стекло цело и следов попадания в него птицы или камня нет. Забыл сказать, что мы живем на последнем, 9-м этаже — докинуть с земли что-либо проблематично, и сверху соседи на карниз ничего не уронят. Да и, если честно, больше было похоже, что бухнуло именно в комнате, а не за окном.

Я почесал затылок, плюнул и пошел обратно изображать пьяного Шумахера. Не прошло и десяти минут, как я опять услышал из соседней комнаты какой-то звук, на этот раз больше было похоже на скрип-шорох — ну не знаю, как называется этот звук, когда передвигают по полу мебель, только кратковременный, не дольше секунды.

Тут у меня уже зазвенел в голове тревожный звоночек. Я даже, наверное, на минуту замер, прислушиваясь — тишина. Проверять, если честно, как-то не хотелось. Собравшись с духом, я почти с разбегу включил свет и принялся осматривать место происшествия. Все на местах, на полу следов нет — но не могли же у меня с пива начаться галлюцинации! Я даже в шкаф заглянул — ничего необычного.

Свет я больше выключать не стал и вернулся в уже остывшее кресло. Игры меня больше не занимали, пиво я тоже решил больше не пить. Да и вообще, как-то стремно стало сидеть дома. На часах было уже три с копейками часа ночи, у меня закончились сигареты, а поскольку район у нас тихий, я решил прогуляться до ближайшего ларька, а заодно и воздухом свежим подышать. Тем более, что на дворе стоял месяц май, и ночи уже не были холодными.

Дорога моя пролегала через дворы и узкий проулок между жилым домом и детским садом — не слишком темный маршрут, но под впечатлением от недавних событий я, надо сказать, нервничал. До ларька я добрался без приключений, хоть и подпрыгнул пару раз, когда под ногами попадались особо хрустящие ветки (я не трус, просто впечатлительный). А вот на обратном пути начались проблемы.

Сначала откуда-то из-под забора метрах в трёх от меня с каким-то диким завыванием выскочила дворовая псина. Не знаю, что её так испугало, но готов спорить, испугался я на несколько порядков больше, чем она. Потом благим матом в кустах заорали коты. После такой шокотерапии неприятное нервное напряжение вернулось ко мне с удвоенной силой. Но самая задница ждала меня уже на подходе к родной девятиэтажке. Тут было попросторней и более освещено, я даже расслабился. А потом случайно бросил взгляд на окна собственной квартиры...

В тот момент мне показалось, что я даже приподнялся над землей от ужаса — мои окна были темными, хотя я и не думал выключать перед уходом свет, а еще мне показалось, что там во тьме что-то движется. Хотя 9-й этаж — ночью в комнатах без света вряд ли что-либо можно было разглядеть. Но в тот момент сердце пропустило пару ударов.

В некоторых окнах дома горел свет, поэтому в версию с отключением электричества не очень-то верилось. Я сел у подъезда и закурил. Через некоторое время я начал замерзать, но идти домой мне категорически не хотелось. Повторюсь — я не то чтобы такой трус, просто я не из тех героев, кто со словами: «Hello, is anybody here?» — идет в одиночку во тьму, поглотившую пятью минутами ранее всех остальных таких же героев.

И тут я обнаружил, что по забывчивости не выложил из кармана ветровки свой мобильник. Через 20 минут мой друг Лёха уже подкатил к моему подъезду (хорошо, что был конец недели, иначе я скорей всего шел бы сейчас в направлении трех небезызвестных букв). Когда я вкратце рассказал о событиях минувшего вечера, он, конечно, посмеялся, но выразил желание помочь. На всякий случай он захватил из машины фонарик, а я вооружился вспышкой телефона, и мы начали восхождение. Лифтом пользоваться не рискнули, поэтому до 9-го этажа добрались немного вспотевшие и с одышкой.

Остановившись перед дверью, мы прислушались. Мне показалось, что я слышу из-за двери то ли шорох, то ли шепот, но Лёха ничего не услышал и сказал, что у меня нервы.

Войдя внутрь, я первым делом щелкнул выключателем в прихожей — света не было. Под ногами что-то захрустело, как оказалось — осколки лампочки. Как позже выяснилось, разбиты они были абсолютно все. Даже те, что были выключены. В той комнате, которая весь вечер донимала меня шумами, некоторые вещи были раскиданы, а в углу на стене мы обнаружили странное пятно приблизительно полметра в диаметре, словно бы обои обуглились. Тут даже Лёха занервничал, мы взяли оставшееся пиво и спустились во двор. Так мы и сидели там, рассказывая друг другу о разных необъяснимых явлениях, пока окончательно не рассвело.

В заключение хочу сказать, что электрики в проводке ничего не обнаружили. Котофеев я нашел за кухонным гарнитуром через два дня, живых, но дерганных. Пятно на стене я заклеил, а весь беспорядок устранил. Жену пугать не стал, поэтому знаем об этом только мы с Лёхой, теперь вот вы тоже знаете. Я так до сих пор и не понял, что же тогда было на самом деле — какие-то естественные процессы или потустороннее вмешательство. С тех пор прошло уже почти полтора месяца и ничего такого больше не было. Но я стараюсь не ночевать больше дома один.

Я люблю это село. Почти двадцать лет я сюда езжу каждое лето. Здесь все рядом: лес, поле и речка. Село сравнительно большое, до ближайшего села по лесам и полям три километра, а до трассы около пятнадцати километров. Года три назад дома стали активно выкупать (что поделать, народ стареет и умирает) под дачные участки.

Сколько себя помню, моя бабушка всегда радовалась приезду внуков и приглашала в гости к себе, передавала гостинцы. Но буквально полгода назад все изменилось. В начале января бабушка начала нам звонить и просить, чтобы мы забрали её к нам: мол, старенькая уже, тяжело жить одной (дедушка умер два года назад), и чем быстрее, тем лучше.

«Семейный совет» в лице папы и мамы решил, что бабушка будет им не в тягость — она добрая и хорошая, хозяйственная. Я живу в отдельной съемной квартире, у родителей три комнаты — всем места хватит.

Когда папа поехал за бабушкой, то оказалось, что он опоздал — бабушка умерла...

Опущу подробности сложности похорон в новогодние праздники, скажу только, что папа с тех пор стал каким-то замкнутым.

В начале мая этого года я начал спрашивать у родителей, как насчет села в этом году: поедем или нет? Может, там уже и дом разграбили, полгода все-таки там никого не было. Папа вдруг резко и категорически начал отказываться туда ехать и уж тем более отпускать меня самого. Причину он не захотел объяснять.

Я решил ничего не говорить родителям и поехать в село с лучшим другом. Захожу я к маме с папой раз в пару недель, так что мое отсутствие они и не заметили бы, а позвонить можно и оттуда. Мы взяли с собой, как водится, выпивки, закуси, мяса на шашлык и побольше денег (благо магазин там имеется) и выехали на старом BMW друга, купленном им полгода назад.

Чтобы добраться до села, нужно свернуть на неприметную дорогу на трассе Киев — Чернигов (возможно, здесь найдутся свидетели или те, кто что-либо слышал о событиях, описанных ниже). От поворота до въезда в село, как я писал выше, около пятнадцати километров. Хотя была середина июня (мы выехали 15 июня 2013 года) и, в принципе, пора бы уже выезжать туда дачникам, отдыхающим и просто жителям села, мы не встретили ни одной машины по пути.

Не могу сказать, чтобы село выглядело заброшенным: все было как обычно. С той лишь разницей, что по дороге к дому нам не попалось ни единой живности, ни единого человека, а магазин был закрыт. Последний находился в самом начале села, а мой дом в конце, и вот после магазина мы поехали гораздо медленнее, потому что друг здесь был впервые, а дороги находились в ужасном состоянии (с детства помню все эти ямы).

Вскоре я начал замечать кое-что еще: очень много калиток и дверей, ведущих во дворы с высокими заборами и воротами, были открыты или сломаны. К счастью, у дома бабушки все было хорошо, хотя о соседских калитках такого сказать было нельзя.

Во дворе, конечно, был мрак: все заросло, трава выше пояса, комары, мошки, крыша беседки обвалилась. Ключи от дома, я знал, хранятся под навесом у сарая — они всегда там висели. То ли основные, то ли запасные — я не знал. Но ключи эти помню с самого детства. С трудом открыв входную дверь насквозь ржавым ключом, мы вошли и начали наводить порядки: все инструменты хранились в чулане в доме. К вечеру, изрядно уставшие, мы решили отдохнуть. Заодно хотелось показать другу все красоты моего любимого села.

Мы дошли до конца села (к реке), и только теперь мне стало неуютно и немного страшно: двери и калитки то здесь, то там были открыты или разломаны, по пути нам не встретились ни люди, ни коты (которых здесь действительно было много), ни ещё какое зверьё. В селе стояла тишина, как будто оно вымерло. Но как это могло случиться, если еще в прошлом году сюда приезжали дачники, мычали коровы, а по селу гуляли милые девушки в компании веселых парней?

Друг нервно закурил и спросил, всегда ли тут так мрачно. Я ответил, что сам удивлен и не понимаю, что происходит.

Мы решили вернуться домой, а вернувшись, были поражены: дверь в дом была нараспашку (хотя я её закрывал, правда, не на ключ, но все равно, она сама не могла открыться), а все наши вещи раскиданы по комнатам. Продукты были разбросаны по полу, сырое мясо для шашлыка пропало.

Даже не знаю, какое чувство во мне преобладало в тот момент — страх или злость. Я взял топор и обошел весь дом, двор, огород, даже через забор к соседям заглянул: нигде не было следов нашего посетителя.

Нельзя сказать, чтобы я сильно дружил с соседями раньше (все-таки они старенькие бабушки и дедушки, их внукам лет по десять, видел я их редко), но на этот раз было решено зайти к ним и спросить, не видел ли кто чего. Друг остался сторожить дом.

Спустя час я вернулся. Дверь оказалась запертой изнутри. Я постучал:

— Эй, это я, открывай.

Послышался звук задвижки (нужно сказать, что она у нас на входной двери достаточно мощная). Я открыл дверь и увидел друга, стоящего с табуреткой в руках, причем он держал её так, будто собирался нанести удар. Он тяжело дышал и был бледный. Впрочем, в этом плане я в этот момент мало чем от него отличался. Мы снова закрыли дверь на засов и пошли в комнату (был вечер, но свет решили не включать).

Я вздохнул и рассказал другу то, что видел. За этот час я обошел, наверное, дворов двадцать и нигде не увидел следов пребывания людей. Все дворы заросли, как будто в этом году там никого и не было, двери в некоторые дома сломаны, у некоторых построек обвалилась крыша.

Готов поспорить, что в тот момент нам обоим хотелось сразу же выехать из этого села и вернуться в город, но уже темнело, я водить не умею, а друг никогда не водит в темноте: быстро устает, и у него перед глазами все расплывается.

Он рассказал то, что видел, пока я ходил к соседям:

— Закрыл я за тобой на всякий случай дверь на замок и начал собирать разбросанные вещи. Слышу, как дверь во двор отворилась. Я удивился, подумал, чего это ты так рано. И тут вдруг сразу (а нужно сказать, что от входа во двор до входной двери в дом метров десять, и при этом дверь во двор ну ОЧЕНЬ скрипучая) кто-то попытался войти в дом. Я попятился, так как во двор кто-то зашел буквально мгновение назад, он не мог так быстро дойти до дома! В дверь не стучали, в неё просто кто-то настойчиво пытался войти, ручка скакала как бешеная. Я взял в руки табуретку, но тут снова раздался скрип двери выхода со двора, и наступила тишина. А спустя полчаса пришел ты.

— И что, ты полчаса стоял в коридоре с табуреткой в руках?

Друг только кивнул.

И тут мы услышали один громкий стук в окно в конце дома, в моей спальне. Мы с другом только переглянулись. Пойти и проверить, что там, никто из нас не рискнул.

Прошел час. На улице стемнело. Мы сидели в тишине, боясь пошевелиться. С момента того стука больше ничего не происходило, мы просто сидели и молчали, слушая тяжелое дыхание друг друга.

Мы не разговаривали. Сложно сказать, о чем думал друг, но лично я думал только о том, чтобы как можно быстрее наступило утро и мы уехали отсюда. Скорее бы утро, скорее бы рассвет, скорее бы уехать и не возвращаться…

Вдруг раздался звук сигнализации автомобиля. Авто друга стояло возле двора, но там не было деревьев, чтобы что-то случайно упало на машину. Как только сигнализация закончила выть, она тут же возобновилась, как будто кто-то стоял возле машины и только и ждал, когда к ней выйдет хозяин.

Продолжалось это где-то полчаса. Звук раздражал невероятно, хотелось выйти и отключить сигналку, а также неслабо надавать по ушам тому, кто её включал, но что-то мне подсказывало, что по ушам получили бы как раз мы.

Мы сидели в основной комнате (оттуда вело три двери в разные части дома — одна к выходу, другая к спальням, третья к чулану) возле стола у окна, и вот за этим окном услышали чьи-то шаги. Кто-то ходил под окнами, причем старался делать это тихо, но его выдавал хруст сухих веток.

Я, наверное, прямо умылся потом, хотя в доме было прохладно — все-таки дом старый, в нем не топилось полгода. Мобильная связь здесь, к моему удивлению, отсутствовала, хотя раньше с ней никаких проблем не было. Было еще только 22:22, до рассвета еще так далеко, и удастся ли нам отсюда вообще выбраться — неизвестно...

— А что будет, если оно проколет колеса?

— Что? — встрепенулся я. А ведь действительно, если тот, кто здесь бродит, проколет колеса в машине, как мы отсюда выберемся? До трассы пятнадцать километров, а до родного города вообще пятьсот...

Друг не повторил вопрос. Видимо, он понял, что я переспросил вовсе не потому, что не услышал, а потому что теперь и я над этим задумался.

Шорохи за стеной прекратились. Послышались шум ветра и стук по крыше: начинался дождь. Где-то далеко что-то громыхнуло — начиналась гроза, в этих местах это не редкость. Ветер разгуливался все сильнее, дождь перешел в ливень, гром был настолько громким, что стекла тряслись.

Ливень продолжался всю ночь, и если даже кто-то и ходил у нас под окнами или даже выл, мы этого не слышали из-за дождя и грозы. Эта ночь казалась вечностью, но она закончилась, вот только светлеть не спешило…

Мы потихоньку вышли на веранду (в той комнате, где мы сидели, окна были завешены грубыми шторами) и увидели, что на улице густой туман. Пытаться уехать в такой туман, хотя уже и утро, даже и думать было нечего.

И вдруг мы снова услышали, как кто-то ходит у дома. Причем звуки были такие, как будто кто-то ходит по лужам. До меня не сразу дошло, что это и были лужи после дождя. И вдруг как будто кто-то разбежался и ударился о входную дверь. Дверь задрожала, но она была тяжелой, дубовой, задвижка тоже не позволила двери отвориться. Еще пару таких стуков — и снова тишина... Сердце, казалось, сейчас либо лопнет, либо просто вырвется и убежит подальше от этого страшного места.

Неизвестно, маньяк это был или какая-то тварь, но пугало то, что оно не издавало ни звука, кроме естественных: никаких хрипов, стонов, завываний. Только хруст сухих веток под ногами, попытки открыть дверь и сигнализация.

Уж не помню, как наступил полдень и на улице вновь засветило солнце: после попыток твари вломиться в нашу дверь у меня звенело в ушах, в глазах все плыло, мне было тяжело дышать, болел затылок. Скорее всего, поднялось давление. Тем не менее, когда меня «отпустило», то на улице уже не было никакого тумана. Мы с другом, перед этим полчаса послушав в тишину во дворе, старались как можно тише открыть засов. Открывал дверь друг, я же в это время держал двумя руками топор, готовый в любую секунду напасть на то, что здесь хозяйничало.

Во дворе никого не было. Мы, передвигаясь тихо, подошли к выходу со двора. Дверь не скрипела после дождя, так что мы со всей силы бросились к машине. Друг завел её, и мы поехали.

О том, что мы бросили дверь открытой и что мы оставили там свои вещи, я вспомнил лишь тогда, когда мы выехали на основную трассу. Все 15 километров дороги до трассы я сидел с топором в руках. Лишь когда мы увидели десятки машин и какой-то живой населенный пункт, мы успокоились. Мы были живы, нам удалось выехать оттуда!

Дорога в город прошла в полнейшем молчании. Коротко попрощавшись, я пошел к себе и спал до понедельника.

Не прошло еще и недели с тех событий, и теперь мы с другом стали как-то… ближе, что ли. Видимся каждый день, но поездку стараемся не обсуждать.

Родителям про поездку не рассказал, только спросил у папы, поедем ли мы туда этим летом, после чего он помрачнел и сказал, что незачем туда ездить, а дом пускай стоит как память, продавать не будем.

Я не знаю, что произошло в том селе, и в Интернете не могу найти никакой информации (кроме самой общей) о нем. Я знаю лишь то, что даже если кто-то и рискнет сунуться в наш дом и взять все, что плохо лежит — это буду точно не я…